…Фоке считает, что мы все сошли с ума, хотя откуда ей знать? Это ведь я сходил с ума в цифропаде, а она никогда не казалась мне сумасшедшей. Наоборот, она из нас самая здравая. Но утверждает, что друзей мы выбираем по диагнозу, и те, у кого он общий, склонны сбиваться в стаи. Иногда сложно сказать, шутит она или нет — но это она вряд ли всерьез.
Фоке рыжевато-русая и носит каре. Мы почти одного роста, из-за чего целоваться с ней мне всегда казалось необычным. Фоке редко улыбается — вместо этого она прищуривает янтарные глаза, пряча их под выгоревшими на солнце ресницами, так что ее настроение мы узнаем по взгляду. Она любит двигаться: когда ей становится скучно, она учит новый танец, взбирается на скалы или просто выходит на пробежку. Вот такая у нас Фоке, украшенная загаром и веснушками, которые светятся в темноте.
Из нас всех только с ней у Эхо было что-то похожее на настоящие отношения. Неудивительно, что когда Эхо исчезла, она-то и предложила отправиться за той вниз.
Но в то воскресенье Эхо еще была с нами и к закату планировала зайти в гости. Не то, чтобы наше солнце по-настоящему вставало и садилось — скорее, оно описывало у земли плавную восьмерку. Одна из петель уже прикоснулась к мерцающему горизонту и косые лучи осветили холл, в котором мы все собрались.
Аями и Нексалия играли в шахматы на тяжеленном мраморном столике, стоявшем здесь еще до нашего появления и обреченным простоять еще тысячу лет после нашего ухода. Вместе с обычными фигурами на доске стояли какие-то цветные кристаллы, пушистые шарики и блестящие кольца. Судя по смеху, их игра была веселой, но всех ее правил я уловить никогда не мог. По-моему, они менялись с каждой партией.
Лама снова надел свою сонную личину и бесстрастно наблюдал за нами из-под полуопущенных век, сидя на толстенной балке под потолком. Он свесил ногу и покачивал ею, когда в холл залетал ветерок, чтобы тот не скучал.
Идри полировал огромный якорь, выглядевший так, будто испытал все ненастья мира, но выдержал их достойно. В ямках и трещинах металл был затемнен патиной, а в выпуклостях тускло и благородно блестел. Неясно, откуда он притащил якорь, ведь никаких кораблей у нас нет — но Идри очень силен и добыть его мог где угодно. Впрочем, несмотря на всю свою силу, шахматный столик ему сдвинуть с места ни разу не удавалось.
Ида восседала в любимом кресле с осанкой герцогини и невозмутимостью опытного буддиста. Пепельная Стале сидела с книгой, вырывая прочитанные страницы и скармливая их камину. Ну а мы с Фоке приютились на покрытом шкурой диване — ее голова у меня на плече, на губах мечтательная улыбка, почти незаметная, глаза закрыты. Я что-то лепил из воска, который оторвал от толстой свечки — одной из десятка горящих вокруг. В этот день даже Атол впервые заглянул в наш дом на обрыве и теперь удивленно рассматривал туманную бездну через огромный проем в том месте, где у дома была обрушена стена.
— Здесь всегда так было? — спросил Атол, не отрываясь от пропасти. Он звучал слегка нервозно, хотя я и не представлял, отчего.
— Когда ты в последний раз пробовал что-то новое? — тихо спросила меня Фоке. Я улыбнулся: как и мне, Эхо наверняка показала ей источник или еще какую-нибудь таинственную штуку. Но цветной поток все еще отчасти был мной, я наслаждался этим чувством, и мне хотелось оставить мои впечатления для себя.
— Наверное, недавно, — протянул я. — Ты хочешь чего-то нового?
— Когда мы нашли это место, стены здесь уже не было, — спокойно ответила Атолу Ида.
— Шах! — объявила Некси из-за доски и девочки о чем-то зашептались.
— Мы пробуем много нового, — сказала мне Фоке, — но ничего по-настоящему нового. Ничего такого, отчего бы сердце замирало.
— У нас часто появляются новые люди и приносят с собой новые впечатления, — сказал я. — Как Эхо, например.
— Эхо хороший пример, но она такая одна, — тихо возразила мне Фоке. — А такие гости, как Атол, ничего нового пока не принесли.
— А кто жил здесь раньше? — отозвался тот, будто услышал ее слова.
— Мы построили свою жизнь вокруг любви, близости и безопасности, — продолжила Фоке, не обращая на него внимания. — Это чудесно, но куда мы идем?
Идри закончил полировать свой якорь и теперь со звоном пропускал через его кольцо толстую цепь. Говорить стало невозможно. Стале невозмутимо выдрала и бросила в камин очередную страницу.
— Художник, — сказала Ида, когда Идри перестал шуметь. — Семеро братьев и сестер. А после них — шелковые люди, которые ушли жить на маяк, а этот дом оставили нам.
Нексалия снова поставила шах Аями и объявила об этом на весь зал.
— Мы никуда не идем. Ты права, — признал я. Стале вырвала следующую страницу, но не стала ее сжигать, а вместо этого сложила и сунула за пазуху. — Может, это временная остановка. Но согласись, тут неплохо.
— Как странно, — пробормотал Атол в короткий миг тишины. Идри перекинул цепь через потолочную балку и принялся подтягивать якорь вверх. Для этого ему пришлось согнать Ламу, который спустился, улегся в растянутый в углу гамак и принял там ту же позу, что и наверху.
— Ты уверен, что она выдержит? — спросила Ида.
— Она тут именно для этого, — заверил Идри.
— Соглашусь, — сказала мне Фоке и, не открывая глаз, потерлась о мою шею, как кошка. — Я тоже не собираюсь ничего менять. Но иногда мне кажется, что мы слишком ровно живем.
— Шах и мат! — воскликнула Аями.
— А вот и нет. Смотри, — ответила ей Некси. Увы расстановка фигур, которая привела к этому возражению, была видна только ее партнерше. Я краем уха услышал, как Атол сказал «Зигзаги!».
Зигзаги? Странно, никаких зигзагов я в бездне не видел. Я бы подошел посмотреть, но на моем плече лежала Фоке, а мне было слишком удобно, чтобы шевелиться. Атол удивленно воскликнул: — Они вибрируют!
— Ну, — сказал я, — мне нравится думать, что если ровная жизнь мне надоест, я что-нибудь с этим сделаю. В любой момент. Так зачем сейчас?
Стале закрыла книжку, от которой осталась только половина. Интересно, что она делает, когда хочет заново перечитать сюжет? Наверное, вытаскивает страницы из-за пазухи и собирает из них новые книги. Идри закрепил якорь и уселся на него, перекинув ноги через рога по обе стороны от веретена.
— Уверен? — повторила Ида.
— Это Идри-тест, — отмахнулся тот и начал медленно раскачиваться. — Выдержит меня, значит, выдержит всех.
— А почему не сейчас? — спросила меня Фоке.
— Всех сразу? — насмешливо поинтересовался Лама, глядя, как Идри увеличивает амплитуду.
— Надо попробовать, — с энтузиазмом отозвалась Некси, не отрываясь от доски, так что этот комментарий мог относиться к чему угодно.
— Что бы ты делал, если бы мы ушли все сразу? — спросила Фоке. — Ведь ты здесь, потому что мы здесь.
— Что-то здесь не так, — сказал Атол. Я почувствовал легкое прикосновение тревоги, будто и правда что-то шло не так, как надо. Но в тот момент я не обратил на него внимания, а только отметил краешком сознания.
— Я бы остался, — ответил я. — А на следующий день, когда от скуки захотелось бы полезть на стену, отправился за вами, ведь самая привлекательная стена в этом доме все равно давно рухнула.
В этот момент открылась дверь и в холле поднялся ветер, задувший со стороны проема. Пламя свечей затанцевало, но когда Эхо вошла и прикрыла дверь, огоньки успокоились.
— Привет, котята! — сказала она.
— Здесь что-то не так, — беспокойно повторил Атол. То, каким тоном он это сказал, заставило меня приподняться на локте и посмотреть на него, потревожив Фоке.
— Ого! — удивленно воскликнула Эхо, бросив взгляд в ту же сторону. — Атол!
Конечно, она знала, что парень из ратуши иногда заходит к нам сказать «привет», и даже знала, как его зовут. До этого она никогда его не видела, но, похоже, сейчас вспомнила. Все знали, что это было невозможно — но Атол развернулся и тоже ее узнал.
— Ты! — воскликнул он. Столько удивления, страха и напряжения было в его голосе, что я повернулся так резко, и Фоке аж дернулась от неожиданности. В его глаза вернулась растерянность первых дней, а контуры тела поплыли и расфокусировались. Он сделал несколько неуклюжих шагов, почуял неладное, поднял шестипалые руки, ставшие вдруг полупрозрачными, и растерянность сменилась паникой. — Что это? Что со мной? Что происходит?
Нексалия и Аями моментально бросили свои шахматы, опрокинув стулья, подбежали к нему и крепко обняли, а Идри сжал руку, обхватив его ладонь через большой палец. Ида тоже подошла и обняла сразу всех, а мы с Фоке были слишком далеко и места нам уже не хватило. Но я знал, что девочки шепчут какие-то успокоительные заклинания о том, что Атола здесь любят и просят остаться. Иногда это помогает, паника проходит и развоплощение останавливается, но в этот раз она была слишком сильна, чтобы Атол здесь удержался.
Он все еще повторял и повторял свой вопрос, когда его голос затих, очертания тела совсем расплылись и он превратился в тень. В зале было слишком светло, чтобы мы смогли увидеть, в какую сторону он двинулся, но с нами его больше не было. Когда Идри и девочкам стало некого обнимать, они молча повернулись к Эхо, которая замерла там же, где и была, когда увидела Атола. Наступила такая тишина, что я услышал свой пульс — слишком частый, чтобы притворяться спокойным.
— Куда он исчез? — спросила она.
— Растворился, как видишь, — откликнулась Некси слегка саркастично. Зря, ведь вряд ли Эхо была в чем-то виновата.
— Вы не поняли, — терпеливо пояснила Эхо. — Куда именно он исчез? Мне нужно его догнать.