…Аями говорит, что всех нас похитили инопланетяне и теперь мы живем в их заповеднике, а мир вокруг нас состоит из лоскутов, потому что именно такое окружение инопланетяне считают нашей естественной средой. Нас забирают, чтобы ставить свои бесчеловечные эксперименты — вот почему мы растворяемся. Каждый раз, когда она в красках описывает эти жуткие опыты, их сценарий меняется, но уже через пять минут описания становятся настолько абсурдными, что слушать ее без смеха невозможно.
На контрасте с беспечностью такого предположения исчезновение Атола подействовало на всех удручающе. Слишком много паники, растерянности и отчаяния было в его глазах, когда он растворялся. Погружение — не смерть, за долгие годы у нас никто еще не умер. Но если уровнем ниже нас ждет такое же забвение, что ждало здесь, то наша нынешняя личность исчезнет и вместо нее появится что-то новое. Может, это и неплохо. Но, в конце концов, личность — это единственное, что у нас есть.
— Атол тебя узнал, — сказала Аями, в упор глядя на Эхо. Аями невысокая и тонкая. Ее волосы настолько черны, что отливают синевой, и растекаются по плечам, как полотна гладкого шелка, волосинка к волосинке. Кожа Аями очень бледна и всегда холоднее воздуха в комнате, но никаких неудобств она по этому поводу не испытывает. — А ты узнала Атола!
— Отсюда можно спуститься только на Шестой? — спросила Эхо, игнорируя Аями.
— Мы не знаем, — ответила Ида.
— Что это было? — поинтересовался Идри и одновременно с ним Аями требовательно спросила: — Как такое может быть?
— Можно проскочить Шестой и погрузиться еще глубже? — вместо ответа спросила Эхо.
— Мы не знаем, — повторила Ида.
— Ни разу не видел, чтобы тень с Четвертого сразу отправилась на Шестой, минуя нас, — добавил я.
— А кто-нибудь из вас видел? — спросила Эхо у остальных, но никто такого не вспомнил.
— Атол тебя знал, — настаивала Аями. — Откуда?
— Перед погружением Атол видел радугу, — припомнил Идри. — Или зигзаг?..
— Мне нужно кое-что проверить, — сказала Эхо. Одновременно с ней все начали что-то говорить. Начался гам.
— Эхо! — пронзительно крикнула Аями и от неожиданности все замолкли. В наступившей тишине та, наконец, обратила на нее внимание.
— О, прости, солнце, — сказала Эхо, подошла к Аями и обняла ее. Они немного постояли так, и Эхо продолжила: — Да, Атол мне знаком. И я не знаю, почему. Мне надо идти.
Не дожидаясь реакции, Эхо быстрым шагом вышла из зала через ту же дверь, в которую вошла пять минут назад, а Фоке бросилась за ней.