...Некси считает, что в реальности существует только она, а все остальные — ее воображаемые друзья. По ее словам выходит, что мы слишком хороши, чтобы быть правдой, и только поэтому она продолжает милостиво поддерживать нашу жизнь.
Может, так оно и есть — во всяком случае, свое отражение в зеркале может видеть только она. Каждый день Некси бреет голову налысо, берет краски, садится перед хитро установленными зеркалами и рисует на ней новый сюжет. Иногда в него даже попадает кто-то из нас, Идри чаще прочих. Нексалия весит не намного меньше его, но я еще не видел никого, кто был бы способен так свободно и легко передвигаться в пространстве.
Даже если это она нас всех придумала, по-моему, получилось неплохо. Приятно, что силы ее воображения хватало, чтобы я казался себе настоящим. Я часто говорил ей, что еще неизвестно, кто из нас кого вообразил — вот каким настоящим я себя чувствовал. Но в этот раз с чувствами случился перебор.
— Она ведь была прямо здесь, Омни! — тянула Аями, будто уговаривая меня. — Как вы могли ее проворонить?
— Она правда ушла? — спросил Идри, в третий раз заглядывая в кладовку, в которой не было никаких следов Эхо. Штуки, которую она собиралась нам показать, мы тоже не нашли. Я пожал плечами.
— Я иду за ней, — решительно сказала Фоке.
— Секунду! — воскликнула Некси. — Ты смеешься? Куда это ты за ней идешь?
Но Фоке не улыбалась: ее желтые глаза были широко распахнуты.
— Послушайте. Нельзя быть с собой нечестными. Всем вам сегодня приходила в голову мысль пойти за ней, иначе вы не забрались бы на верхотуру. Еще там я решила, что пойду. Зачем мне отменять это решение?
Мне не хотелось ничего говорить — ведь на крыше я гнал от себя именно эту мысль. По неуютной тишине я понял, что она была общей на всех.
— Ну хорошо. Все об этом подумали. Но это значит, что Эхо поступила ужасно, не предупредив нас заранее о своем уходе, — сказала Некси. — Мы бы пошли вместе!
— Но сначала вцепились бы в нее и отговаривали, пока она все равно бы не смылась, — возразила Фоке. — Да и откуда ей было знать? Ведь никто из нас ей этого не сказал!
— Как ты собираешься ее искать? — спросила Аями. — На Шестом у тебя отшибет память!
— Думаешь, легко будет избежать ее притяжения? Даже потеряв память, мы рано или поздно окажемся вместе.
— Это если она будет дожидаться на Шестом, — мрачно сказала Некси.
— Вот почему нужно идти как можно скорее.
— И если мы появимся в том же месте, что и она. И в то же время.
— Мы все видели тени! Каждый раз, когда кто-то погружается, тени появляются в том же самом...
— ...и если Шестой всего один, — продолжала гнуть Некси. — И если мы появимся там вместе.
— Вместе?
— Я иду с тобой. При условии, что мы будем держаться за руки!
— Очень крепко держаться! — с облегчением сказала Фоке. Было видно, как ее пугала мысль идти одной. — Кто идет с нами?
Мы переглянулись.
— Вы разве не чувствуете, что застыли в неподвижности? — облизнув неожиданно пересохшие губы, сказала Фоке. — Сколько вы провели здесь? Ничего не меняется уже столько...
— Это ведь не твои мысли, а мысли Эхо, — прервала ее Ида.
— Естественно заражаться мыслями тех, кого любишь, — парировала она.
— Хороший человек не обязательно озвучивает только хорошие мысли — сказала Ида. — Погружение — окончательное слово в нашей судьбе. После него больше нельзя вернуться. И если это ошибка, то ее уже не исправить.
— Ты говоришь так, будто она проповедник погружений, — фыркнула Фоке. — Давай проверим! Она много где бывала. Аями, много ли народа из-за нее погрузилось?
— Нет, никаких лишних погружений при ней не было, — нехотя признала та. — Все в рамках статистики.
— Ну а сегодня станет на два лишних погружения больше?
— На три, — вклинилась Стале.
— Пускай на три. Но Эхо сама говорила о цене жизненных решений.
— Ида, давай посмотрим правде в глаза. Эхо принесла с собой столько жизни, сколько никто другой. Как скоро здесь появится кто-нибудь похожий? Что нам делать все это время? То же, что последнюю тысячу лет? Не буду врать: я обожала здесь жить и не собираюсь отворачиваться от всех чудесных вещей, что со мной тут случились. Даже если память откажет, они все равно останутся частью меня, частью моего опыта и воспоминаниями тех, кто останется на Пятом. Я так пропиталась своими взглядами и привязанностями, что найду Эхо внизу только за счет интуиции. Вот почему я хочу идти. И с Шестого опуститься на Седьмой, если будет нужно.
— Вот это да, сестричка, — присвистнула Аями. — Теперь я тоже хочу пойти. Теперь сразу видно, кто у нас тут проповедник погружений.
Фоке схватила Аями за загривок, притянула к себе и обняла за плечи, облившись ее черными волосами.
— Я останусь. И подумаю, смогу ли помочь вам отсюда, — наконец, сказала Ида, а потом повернулась к Идри. — А ты, полагаю, идешь?
Тот покачал головой. Кивнул. И пожал плечами. Из всех нас его выбор был самым сложным, но после нашего давнего разговора над обрывом мне стало ясно, что и он тоже хочет пойти. Просто ему нужно было подумать. С Идой они здесь прожили больше любого из нас.
Но в остальном все было решено. Я бросил быстрый взгляд на Ламу, чтобы убедиться в том, что знал и так. В его пронзительных голубых глазах тоже плескался пестрый источник.